Андреас Карс. Новое польское «движение»: восхождение крайне правых в Польше

На удивление незамеченное международным антифашистским движением в Польше в настоящее время происходит переформирование крайне правых. Ежегодный  «Марш Независимости»  под националистическими лозунгами собирает более 20000  участников.  Таким образом, в польской столице проходит самый крупный на сегодняшний день марш право-радикалов в Европе. Итогом этого стало формирование националистического  Национального движения (Ruch Narodowy). Предлагаем вниманию читателей обзор польской ультраправой сцены.

Александр Берегов. В ожидании Государя

Чего же желает в действительности большинство участников опроса? Нет, не потомка Романовых, второго издания Земского собора или восстановления некоего символа по типу Британской королевы, которая царствует, но не правит. Не будет большим преувеличением сказать, что сам по себе институт монархии или его отсутствие не слишком сильно тревожат эту группу участников социологического опроса. Все, чего они хотят – это перемен. Но не спешите радоваться ветераны Болотной и Сахарова: перемен они желают таких, которые никоим образом не изменят их устоявшийся порядок жизни. Никаких лишений, никаких потрясений для их уютных и благоустроенных хоббитских нор.

Даниэль Бенсаид. Тезисы сопротивления

Мы начали чреватый многочисленными опасностями переход от одной эпохи к другой и мы находимся в самой гуще этого потока. Мы должны одновременно передавать и отстаивать нашу теоретическую традицию, не оглядываясь на конформистов, одновременно смело анализируя новую ситуацию. Я выдвину пять тезисов сопротивления; им придана отрицательная форма чтобы подчеркнуть необходимость работы по развенчанию мифов.

Владислав Софронов. Интеллектуал и класс

Я согласен с тем, что «нельзя закрывать для массы народа выход к любви, сознанию, творчеству, оставлять эти выходы только для элиты». Я даже согласен, что эти выходы связаны с процессами индивидуации. Но эту индивидуацию нельзя отрывать от центрального антагонизма современности (труд/капитал). Как нельзя и сводить к этому антагонизму. Но их связь надо видеть и исследовать. На этом пути мы и победим – если пройдем между крайностями.

Чайна Мьевиль. Марксизм и фантастика

Автор фантастического произведения притворяется, что вещи невозможные не только возможны, но и реальны — что создает вымышленное пространство, где происходит переосмысление (или симуляция переосмысления) категории невозможного. Это особое умение человеческого разума: изменение границ нереального. Учитывая позицию Маркса (реальное и нереальное постоянно пересекаются в производственной деятельности, с помощью которой люди взаимодействуют с окружающим миром), можно сказать, что изменяя понятие нереального, человек может иначе воспринять и реальность, ее нынешнее состояние и потенциальные возможности.

Эдвард П. Томпсон. Уильям Моррис

Уильям Моррис был революционером без Революции, и более того, он знал, что не живет в революционных обстоятельствах. Революция не обрушилась на него, как на Кромвеля, и он не создал, подобно Ленину, сплоченную партию в обществе, революционный потенциал которого был очевиден. В глазах своих оппонентов он был типичным социалистическим «возмутителем спокойствия», или, как сказали бы сегодня, неприспособленным интеллектуалом. Он хотел поднять возмущение там, где возмущения не было. Он хотел превратить довольных людей в недовольных, а недовольных — в агитаторов недовольства. Последние пятнадцать лет жизни он опрометчиво расходовал свою энергию, чтобы создать революционную традицию — одновременно интеллектуальную и практическую — в обществе, не готовом к Революции.