Терри Иглтон. Автор как производитель

  Писатели – это не просто проводники трансиндивидуальных ментальных структур, это также работники, нанятые издательствами для производства товаров, которые продаются на рынке. «Писатель, – отмечал Маркс в «Теориях прибавочной стоимости», – является производительным работником не потому, что он производит идеи, а потому, что он обогащает книгопродавца, издающего его сочинения, то есть, он производителен постольку, поскольку является наемным работником какого-нибудь капиталиста».

Себастиан Райнфельдт. Правый популизм: уродливый оскал Европы

Бойня, устроенная Андерсом Брейвиком в летнем лагере Норвежской рабочей партии, а затем суд, обратили внимание широкой европейской общественности на феномен «правого популизма». Еще совсем недавно партии и движения, строившие свою агитацию на исламофобской и антииммигрантской риторике, стабильно набирали очки на выборах. После произошедшей трагедии правые популисты на выборах в Дании и Норвегии потерпели поражение. Однако голоса их избирателей просто отошли к более умеренным правым. Это значит, что к следующим выборам, когда события прошлого лета будут подзабыты, они вполне смогут наверстать упущенное. Мы предлагаем вашему вниманию статью немецкого блогера Себастиана Райнфельдта (известного как Wienerblut), анализирующего феномен современного правого популизма в Европе.

Александр Шаров. Бэтмен против Готэм-сити

 Финальная битва вырвавшихся из подземелья полицейских  во главе с Бэтменом, пилотирующим летательный аппарат, идеально приспособленный к патрулированию в условиях сложного городского рельефа, заканчивается поражением движения «Оккупируй Готэм» и смертью лидеров восстания.  Революция подавлена, старый порядок восстановлен. Брюс Уэйн из супергероя становится заурядным семьянином. К концу трилогии Готэм-сити, умиротворённый Бэтменом, как в своё время Париж — генералом Мак-Магоном, по-прежнему остаётся чертовски привлекательным местом для финансовых инвестиций.

Василий Черепанин. Ренационализация социального пространства

В современной восточноевропейской урбанистике как на государственном, так и на общественном уровнях стал господствовать дискурс ревитализации, навязанный Евросоюзом. Идея «ревитализации» или возобновления экономического, физического, общественного пространства предполагает холистический подход, при котором привлечение урбанистики, экономики и менеджмента культуры в городской трансформации сможет оживить проблемные постиндустриальные районы.  Нью-эйджевский принцип think globally, act locally, на котором основывается политика ревитализации, в действительности, исключает универсальность, будучи чисто (мелко)буржуазным идеалом антисолидарной локальности – обустроить определенное место, чтобы там жилось хорошо, безопасно и без социальных девиаций. «Ревитализировать» район означает лишить его радикальной инаковости, депролетаризовать, сделать другого таким, как мы.

Александр Шаров. Стяжатели

 Симфония церковных и светских властей оказалась вновь восстановлена. Не стесняясь той роскоши, в которой всё глубже и глубже утопает РПЦ, голос Московской Патриархии поп Чаплин называет «тяжёлым послушанием» ношение Патриархом часов «Breguet» стоимостью 30 тысяч у.е. Церковь всё больше и больше приобретает черты государственной бюрократии, тесно связанной с бизнесом. Ещё немного и ироничный рекламный слоган, придуманный одним из героев Виктора Пелевина, — «Солидный Господь — для солидных господ!», — превратится в официальную доктрину Церкви.

Оксана Шаталова. Борьба за Шарика: «взять и поделить» как мантра либеральной интеллигенции

Знаете ли Вы, какой художественный персонаж наиболее любим либеральной интеллигенцией? Кто наиболее часто упоминаем, востребован, медиализирован живее-всех-живых? Нет, не какой-нибудь там «атлант», а Полиграф Полиграфович Шариков собственной персоной. Его имя мелькает в онлайн-дискуссиях с упорством, достойным лучшего применения. Стоит дискурсу приобрести хотя бы отчасти красный оттенок (марксистский, анархистский или даже леволиберальный), — мгновенно, как ангел из табакерки, возникает либеральный интеллигент и произносит заклинание: «Ах, вы хотите, как Шариков, всё поделить?!».

Эрнст Блох. Принцип надежды

Анализ условий на всем исторически-ситуационном отрезке пути выступает одновременно как разоблачение идеологии и как расколдование метафизической видимости; и как раз это относится к самому полезному в холодном потоке марксизма. Благодаря этому марксистский материализм становится не только наукой об условиях, но вместе с тем и наукой борьбы и оппозиции против всех идеологических помех и маскировок условий последней инстанции, которые всегда являются экономическими. К теплому потоку марксизма относятся освободительная интенция и материалистически-гуманная, гуманно-материалистическая реальная тенденция, в целях которой и предпринимались все усилия по расколдованию. Отсюда — пристальное внимание к униженному, порабощенному, заброшенному, презираемому человеку, отсюда — значение пролетариата как ключевого звена освобождения людей. Целью остается заложенная в саморазвивающейся материи натурализация человека, гуманизация природы. Эта последняя материя, или содержание царства свободы, лишь приближается в ходе строительства коммунизма.

Дэвид Харви. Почему набор мер для стимулирования экономики США обречен на провал?

Я по-прежнему считаю жизненно важным подчеркнуть, что невнимание к анализу географической динамики капитализма или ее понимание как чего-то всего лишь случайного или эпифеноменального, означает как невозможность постигнуть неравномерное географическое развитие капитализма, так и невозможность сформулировать радикальные альтернативы ему. Однако это делает анализ предельно сложным, поскольку мы постоянно сталкиваемся с необходимостью выведения универсальных принципов, касающихся роли производства пространств, мест и сред капиталистической динамики, из моря часто изменчивых и разрозненных географических частных фактов. Так как же, следовательно, включить географическое исследование в наши теории эволюционных изменений?

Александр Шаров, Александр Лехтман. История Марка Даггана: нищета, ненависть и пылающий Лондон

Жизнь Марка Даггана уместилась в неполные 30 лет, разделяющие восстание в апреле 1981 года в негритянском гетто лондонского района Брикстон и бунт в Тоттенхэме, который неожиданно всколыхнул беднейшие пригороды британской столицы и окрестных городов. Эти три десятилетия были временем, когда Англия претерпевала одну из самых радикальных социальных трансформаций. Судьбе было угодно, чтобы смерть Марка Даггана обнажила язвы и проблемы современного английского общества с откровенной и шокирующей ясностью.

Лев Троцкий. Их мораль и наша

В эпохи торжествующей реакции представители "левого" лагеря начинают выделять из себя в удвоенном количестве испарения морали, подобно тому, как люди вдвойне потеют от страха. Пересказывая своими словами десять заповедей или нагорную проповедь, эти моралисты адресуются не столько к торжествующей реакции, сколько к гонимым ею революционерам, которые своими "эксцессами" и "аморальными" принципами "провоцируют" реакцию и дают ей моральное оправдание. Между тем есть простое, но верное средство избежать реакции: нужно напрячься и нравственно возродиться. Образцы нравственного совершенства раздаются желающим даром во всех заинтересованных редакциях. Классовая основа этой фальшивой и напыщенной проповеди: интеллигентская мелкая буржуазия. Политическая основа: бессилие и растерянность перед наступлением реакции. Психологическая основа: стремление преодолеть чувство собственной несостоятельности при помощи маскарадной бороды пророка.