Дмитрий Кожнев. Профсоюзное движение современной России на смене эпох.

Профсоюзы, которые не готовят своих активистов и членов к жесткому противостоянию с работодателем, питающие иллюзии «социального партнерства», «правового поля»... делают своих членов абсолютно беззащитными и беспомощными перед всей махиной желающих их уничтожить менеджеров.Устоять в борьбе на рабочих местах, выжить и развиться, могут только те профсоюзы, активисты которых изначально понимают реальное положение дел, настроены на долгую борьбу и жесткое противостояние, идейно мотивированы, знакомы с историей и опытом международной рабочей борьбы, обучены навыкам коллективных действий и встроены в систему координации и солидарности.

Особенности становления профсоюзного движения России

Мощная традиция независимых организаций трудящихся России, сделавших возможными радикальные социально-экономические и политические изменения в начале 20 века, к сожалению, полностью пресеклась к началу 1930-х годов. Утраченными оказались не только организационная культура и опыт, уничтожены были многие люди – их непосредственные носители. Примерно с этого момента «профсоюзами» в СССР стали называться окологосударственные формальные структуры, жестко централизованные и подконтрольные властям, функции которых на деле сводились к распределению некоторых государственных социальных благ, организации досуга, а также дополнительной инстанции по контролю соблюдения трудового законодательства и дисциплины. И сейчас слово «профсоюз» вызывает у старшего поколения воспоминания о путевках, подарках, детских лагерях и новогодних елках. «Советские профсоюзы» даже близко не были низовыми демократическими организациями самих работников для коллективного отстаивания своих прав и интересов. Сама общественно-политическая система позднего СССР ориентировалась на патерналистские взаимоотношения между гражданами и властью. Именно в такой среде формировались поколения граждан бывшего СССР, что не могло не сказаться на их мировоззрении и социальном опыте. К началу 21 века подавляющее большинство российских трудящихся все еще остаются крайне разобщенными, неорганизованными, социально пассивными, зараженными патернализмом, лишенными культуры и опыта солидарных действий.

В первые годы капиталистической России

Последние годы существования Советского Союза ознаменовались некоторой активизацией рабочего движения наперекор официальным «профсоюзам». На этой волне появились новые профсоюзы, способные организовать довольно масштабные коллективные действия и даже влиять на политику властей. Однако коренных и общих изменений в восприятии людей и организационной профсоюзной культуры не вызвало.

После установления в России и прочих республиках бывшего СССР капиталистических порядков, основа профсоюзного движения повсеместно была сформирована на базе старых «государственных» профсоюзов. Нет ничего удивительного, что в своей деятельности они унаследовали старую культуру и методы работы, более того, они сознательно консервировали такое положение дел. В условиях радикального изменения социально-экономической реальности основная масса «профсоюзов» по-прежнему оставалась разновидностью «отдела по работе с персоналом» при администрации. Новые, действительно независимые организации, в своей борьбе также не могли избежать влияния старого наследия. Основной набор методов, в общем, у всех был похожий. Да и отношения у профсоюзного актива с рядовыми членами во всех профсоюзах складывалась по довольно схожей схеме «сервиса». Трудящиеся воспринимали профсоюз как некую внешнюю «структуру», от которой ожидали, что она будет решать за них все возникающие проблемы, организовывать досуг, а также обеспечивать некоторыми «благами». Профсоюзные взносы рассматривались как некая плата за «услуги». Часть людей оставалась в профсоюзе в силу традиций или в качестве демонстрации лояльности, сложившейся у работодателя системе. Неудивительно, что при таком положении дел основной набор инструментов профсоюзов ограничивался использованием административных рычагов и связей, а также судов и жалоб. Проведение полномасштабных забастовок против работодателя считалось чем-то из ряда вон выходящим. «Социальное партнерство», «ведение переговоров» с работодателями и участие в различных трехсторонних органах с представителями власти, а также юридические консультации на долгое время стали формулой «профсоюзной работы» подавляющего числа организаций. Особенностью всех этих методов было то, что они не предусматривали массового коллективного участия и коллективных действий самих работников – членов профсоюза. Ситуация осложнялась еще и тем, что в России не было своих традиций и школ планирования и проведения полноценных массовых профсоюзных кампаний, основанных на коллективных действиях. Даже имевшие место с начала 1990-х годов забастовки были скорее следствием стихии, чем полноценной организации и подготовки. Часто это даже были просто остановки работы в условиях длительной невыплаты заработной платы и представляли собой скорее акты отчаяния, чем результаты осознанной наступательной стратегии. Подобная стихия могла достигать успеха лишь до тех пор, пока противостоящие им представители работодателя были выходцами старой школы СССР и не имели достаточного опыта подавления трудящихся в новых условиях.

Первые ростки модели органайзинга

В независимом профсоюзном движении, несмотря на всеобщие негативные предпосылки и тенденции, среди ряда лидеров, особенно тех, на чье формирование  оказала влияние левая политическая культура, сложилось осознанное понимание необходимости строительства профсоюзов на иных, более эффективных и прогрессивных принципах. На это повлияло также знакомство с опытом мирового рабочего движения. Это послужило предпосылкой для обращения к идее профсоюза, основанного на органайзинговых принципах. Идея модели органайзингового профсоюза — это ориентация на активное участие самих членов профсоюза в принятии решений и борьбе. В такой модели профсоюз – это сами объединенные работники, готовые бороться за свой общий интерес. В таком понимании, в общем, нет ничего нового, именно на этих принципах изначально строились профсоюзы во всем мире, и именно активное участие и массовая борьба членов профсоюза давали им силы добиваться своего и достигнуть пика своего могущества. Организованные работники являются источником огромной силы, и их влияние на экономику и общество может быть колоссальным. Но чтобы этой силой пользоваться, трудящимся необходимо осознать свои интересы, быть организованными, обученными, иметь продуманный план единых действий и программу преобразования мира в свою пользу. По мысли сторонников органайзинговой модели задача профсоюзов – стать организациями, решающими именно эти задачи.

К сожалению, в России подобное видение приходится формировать практически с нуля, даже с «минусового» уровня, преодолевая сопротивление старого, привычного мышления и стереотипов. Отсутствие позитивного опыта, знаний, культуры и подготовленных кадров очень сильно усложняют эту задачу. В связи с недостатком актуального российского опыта построения органайзингового профсоюза, приходилось изучать и перерабатывать опыт борьбы зарубежных товарищей. Несмотря на все трудности, по истечении почти 20 лет проб и ошибок, живые ростки органайзинговой модели в России появились. В первую очередь эти процессы идут внутри Конфедерации труда России (КТР), именно там сформировалась и своя уникальная школа и кадры. На данный момент это только задел на будущее. Пока еще большинство трудящихся, даже понимая, что другой путь отстаивания своих прав и интересов отсутствует, не готовы сами активно участвовать в борьбе. Они еще не ощущают свое положение столь критическим, чтобы тратить на борьбу значительные силы и ломать привычный уклад жизни. По этой причине модель органайзинга пока не получила массового развития, и несмотря на наработанные российским и международным движением опыт и передовые знания, методами органайзинга пока не удалось добиться существенного роста численности готовых активно действовать членов профсоюза. Но тотальное наступление на права и интересы работников, происходящее в последние годы, неминуемо должно изменить это положение.

Старые методы больше не работают

Во второй половине 2010-х годов можно уже с полной очевидностью констатировать: старые методы профсоюзной работы, построенные на «социальном партнерстве» и «юридической» защите, больше не работают ни в каком виде. Новая генерация менеджмента совершенно не понимает, зачем  договариваться о чем-то с «профсоюзами», вся сила которых ограничивается написанием петиций и жалоб. В отсутствие реальных рычагов давления на работодателей у менеджмента полностью отсутствует мотивация идти хоть на какие-то уступки. «Соглашения» в таких условиях возможны только на их условиях, а значит, полной «сдачи» интересов трудящихся. «Юридические» методы в принципе не позволяют продвигать интересы работников, если работодатель напрямую не нарушает закон. Но даже в случае явного беззакония с его стороны эффективность юридического пути катастрофически низкая. Любой закон является пустой формальностью, если не опирается на силу или какие-то действенные инструменты, которые заставляют его соблюдать. Профильные государственные органы, такие как прокуратура и государственная инспекция труда давно уже устранились от реального надзора за соблюдением трудового законодательства, если дело касается обычных трудящихся. Прокуратура перекидывает все обращения работников в Государственную инспекцию, которая и занимается тем, что совершенствует свое мастерство в написании «отписок», обосновывающих безнаказанность работодателей. Современные российские суды, как мы знаем, не лишены влияния предвзятости, коррупции и административного ресурса. Но даже в идеальном случае полной объективности судов работодатель, в силу своего ресурса, имеет подавляющее преимущество над работником в плане сбора и предоставления доказательств, привлечения специалистов и так далее, что является определяющим при принятии судебного решения.

Получается, что обращения в государственные органы оказываются в

большинстве случаев не только бесполезными, но и опасными для работника, поскольку после бесполезной отписки органов жалобщик остается беззащитным один на один с работодателем, которому он бросил вызов своей жалобой. По этой причине, трудовое законодательство в РФ носит лишь формальный характер и повсеместно нарушается работодателями. Хуже того, работодатели через своих лоббистов имеют возможность и ресурс изменять законодательство в свою пользу, сужая и так крайне малое поле юридических прав.

В последние годы тенденция проявляется все более явно — апогеем стала пенсионная реформа. ФНПР, постоянно хвастающая своей численностью и «влиянием на власть», показала всю свою беспомощность и неспособность сопротивляться. «Кипа бумаги, – по выражению одного из деятелей ФНПР, – затрудняющая поворот шестерней антинародной политики», уже не сработала. Да и руководство организации, поставленное перед выбором, пошло путем откровенного предательства интересов своих членов. Часть ее лидеров, откинув последние нормы приличия, проголосовали за антинародный закон, другие, будучи организаторами профсоюзных массовок на различных мероприятиях в поддержку власти, в данном случае сделали все, чтобы не допустить акций протеста членов профсоюза на местах. Это неминуемо ускорит отток членов и деградацию этих структур.

Как бы ни пытались профсоюзные начальники делать хорошую мину при плохой игре, выставлять повсеместные поражения как достижения, долго скрывать от людей реальное положение дел не получится. Работники видят всю неэффективность старых профсоюзных структур и покидают их. За последние годы старые профсоюзы потеряли миллионы участников.

Попытки правящей элиты самим создавать и продвигать липовые тред-юнионы вроде нынешнего СОЦПРОФ или СПР, нет смысла даже рассматривать в контексте профсоюзного движения и организаций трудящихся.

В ожидании новой профсоюзной эпохи

За месяцы, прошедшие с президентских выборов все процессы ускорились. Поднимается глобальная волна наступления на права и интересы трудящихся. Это своего рода момент истин». Старые профсоюзные формы, их структуры и культура демонстрируют свою беспомощность и бессилие. Вести работу как раньше, очевидно, уже не получится.

Новые организации, формы и методы борьбы трудящихся еще массово не проявились, пока еще люди не готовы активно сообща действовать, для них это совершенно новая, незнакомая практика. Этому еще предстоит научиться, и к этому еще предстоит прийти. Но альтернатива появлению нового профсоюзного и рабочего движения – это тотальные нищета и бесправие. С интересами слабой стороны не считаются. Власть и бизнес буду давить до тех пор, пока их не остановит сопротивление рабочих. Так было во всем мире, и Россия тут не исключение.

Пока мы находимся на смене эпох, старое уже неуклонно рушится, новое еще не развилось и существует лишь в зародыше. На фоне этого наблюдается закономерный общепрофсоюзный спад численности. Но в этих условиях мы должны думать о будущем, о наших действиях на перспективу.

Перед профсоюзами и их лидерами все очевидней встает альтернатива: превратиться в откровенных предателей и смириться со статусом декоративных собачек на поводке у власти и бизнеса, или перестроить свою работу, направления, методы борьбы, а также свою идеологию и силой завоевать свое право на существование. Третьего пути не дано. Третий путь – это разрушение и организационная смерть.

От того, насколько нынешние профсоюзы смогут справиться со своей исторической задачей, стать в новых условиях организацией массовой борьбы трудящихся, зависит, выживут ли они, или на их месте образуется что-то новое, иное.

Это момент исторического испытания и экзамена как для профсоюзов, так и для профсоюзных лидеров.

Левая политизация и радикализация независимых профсоюзов — путь их 

самосохранения

В современных условиях работодателям не нужны никакие профсоюзы, если, конечно, эти «профсоюзы» не созданы самими работодателями и не являются их марионеточными структурами.

Работодатели уничтожают и будут уничтожать даже те независимые профсоюзы, которые просто робко будут пытаться защищать права работников безобидным «социальным партнерством» и юридическими жалобами. В условиях нынешнего явного и повсеместного ухудшения положения трудящихся собственникам не нужны никакие организации, даже чисто теоретически способные стать в перспективе точкой кристаллизации протестного движения. Профсоюзы, которые не готовят своих активистов и членов к жесткому противостоянию с работодателем, питающие иллюзии «социального партнерства», «правового поля», сеющие надежду на возможность защиты прав работников одной лишь буквой закона и веру в «добрые намерения работодателей», делают своих членов абсолютно беззащитными и беспомощными перед всей махиной желающих их уничтожить менеджеров. У таких профсоюзов в современных условиях только два пути: стать откровенными прислужниками работодателей и предателями интересов своих членов, либо рухнуть под первым же серьезным ударом и исчезнуть.

Устоять в борьбе на рабочих местах, выжить и развиться, могут только те профсоюзы, активисты которых изначально понимают реальное положение дел, настроены на долгую борьбу и жесткое противостояние, идейно мотивированы, знакомы с историей и опытом международной рабочей борьбы, обучены навыкам коллективных действий и встроены в систему координации и солидарности. По сути, это как раз основы, формируемые левой идеологией и нет ничего странного, что повышение уровня развития членов профсоюза и левая политизация – это веление времени и условие выживания независимых профсоюзов. Конечно, это может стать плохой новостью для профсоюзных «начальников», авторитет и власть которых держится на пассивности и неразвитости членов профсоюза. Грядет большой и жесткий исторический «естественный отбор», который проверит на жизнеспособность всех и вся. Только так вырастет новое мощное движение трудящихся в России.

Впервые опубликовано здесь