Александр Берегов. Брейтовская советская республика навсегда.

Что интересного можем мы подчерпнуть из полугодового существования на территории Брейтовской волости Ярославской губернии, самопровозглашенной советской республики? В первую очередь, установление советской власти здесь можно рассматривать, как своего рода лабораторный эксперимент. Как сложилась бы судьба революции и советской власти, если бы она не столкнулась с ожесточенным сопротивлением сил контрреволюции и поддерживавших их иностранных государств.Наконец, история Брейтовской советской республики – любопытный пример политического и культурного творчества масс.

Становление советской власти на местах, после восстания в Петрограде в октябре 1917 года, пожалуй, одно из самых забытых событий в отечественной истории. В советский период «триумфальное шествие» было логичным продолжением если не «мы пойдем другим путем», то «Апрельских тезисов».

Дополнительно освященные личным контактом местных активистов с Лениным или омраченные кознями контрреволюции и интервенции события 1917 года трактовались как закономерный итог всей предыдущей истории России.  

В постсоветское время, этот вопрос практически не интересовал исследователей. Исключением являются работы Александра Рабиновича о приходе большевиков к власти и первом годе после революции в Петрограде. Огромное количество последних научных и публицистических работ оказалось посвящено либо тем, кто активно сопротивлялся советизации, либо тем, кто мог представлять альтернативу большевикам на определенном этапе.

Однако если внимательно присмотреться к тому, как советская власть утверждалась на местах, можно обнаружить довольно много интересных сюжетов, полных драматизма и иронии, а подчас и весьма поучительных.

Одним из таких событий стало возникновение на территории Ярославской губернии в ноябре 1917 года Брейтовской советской республики, просуществовавшей значительно дольше, как Парижской коммуны (18 марта – 28 мая 1871 г.), так и Баварской советской республики (13 апреля – 1 мая 1919 г.).

Что интересного можем мы подчерпнуть из полугодового существования на территории Брейтовской волости Ярославской губернии, самопровозглашенной советской республики? В первую очередь, установление советской власти здесь можно рассматривать, как своего рода лабораторный эксперимент. Как сложилась бы судьба революции и советской власти, если бы она не столкнулась с ожесточенным сопротивлением сил контрреволюции и поддерживавших их иностранных государств.

Прежде всего, необходимо отметить удаленность Брейтовской волости Мологского уезда от губернского центра и тем более от центра революционных событий - Петрограда.  Так, например, еще в ходе переписи 1914 года, служба статистики не смогла получить данные по волости т.к. оказалось невозможным их доставить вовремя. По словам лидера местных большевиков Маслова-Варсягина данная ситуация заставляла их: «На все вопросы… самим давать ответ». Кроме того, следует учесть и своеобразный социальный состав региона. Здесь не было промышленных предприятий и как следствие пробольшевистски настроенных рабочих, могущих стать застрельщиками революции, зато процветала торговля и остро стоял земельный вопрос.

Наконец, история Брейтовской советской республики – любопытный пример политического и культурного творчества масс.

Октябрь в Брейтово

Сто лет назад, как и сегодня, Брейтово было удаленным уголком Ярославской губернии, типичной глубинкой. Ни крупных предприятий, ни рабочего класса, ни революционной традиции. Пятнадцать трактиров, колбасная, три пекарни, маслодельные мастерские, тринадцать лавок, несколько крупных помещичьих землевладений в округе, крестьянские хозяйства, страдающие от нехватки наделов и бескрайние леса. Идеальное место для партии эсеров и никаких надежд для большевиков. Все изменила Мировая война 1914-1918 гг., в чью мясорубку попали и крестьяне Брейтовской волости.

В марте 1917 года с фронта возвращается крестьянин деревни Заручье Михаил Сергеевич Маслов-Варсягин. В окопах Первой мировой он познакомился с агитацией, которую вела партия большевиков и сам стал ее активным участником. Среди селян он встретил еще несколько фронтовиков, которые также были большевиками. Вместе они организовали группу в 13 человек, которая вела активную пропаганду среди крестьян разъясняя точку зрения партии по вопросам войны и земли. Общая политизация и успех агитации увеличил количество сторонников большевиков в Брейтово до 60 человек к началу осени. Однако ячейка сильно страдала от того, что находилась на отшибе от партийных центров и в следствие этого не регулярно получала актуальные политические новости.

Информационный голод решено было ликвидировать путем устройства на работу в земство, куда поступали не только новости о том, что происходит в округе, но и в стране. Маслов-Варсягин стал делопроизводителем в попечительстве, а Н. И. Грозный – во временном земельном комитете. Это конечно не был ленинский захват «почты и телеграфа», но позволил брейтовским большевикам уже через 8 дней узнать о революции в Петрограде из телеграммы уездной управы:

«Брейтово. Земство.

Уездная земская управа и служащие, заслушав вопрос о переживаемом моменте, постановили: в случае насилия хотя бы над одним учреждением на почве захвата власти, прекратить занятия. Призываем присоединиться к нашему решению. Сообщите в Яну. (1)».

Так в один момент власть в волости оказалась в прямом смысле слова валяющейся на улице. Немедленно проведенное большевистской группой собрание, делегировало товарища Маслова-Варсягина принять участие в обсуждении телеграммы служащими управы. Внезапное исчезновение знакомой вертикали власти, ввергло земцев в тоску, уныние и растерянность. Представитель группы большевиков выступил на заседании, практически копируя ленинское «есть такая партия»:

«Служащие волостной земской управы, заслушав телеграмму Мологской управы от 2 ноября, постановляют: не разделять точки зрения уездной управы, работу не прекращать, так как это противоречит интересам трудящихся».

После недолгого обсуждения точка зрения Маслова-Варсягина была принята, и управа оказалась под контролем сторонников большевиков. Революция в Брейтово победила де-факто, но нуждалась в легитимации де-юре.

Эту проблему было предложено решить, через созыв собрания представителей всех деревень. Само собрание было назначено на 5 ноября по старому стилю, накануне в деревнях прошли крестьянские сходы, где принимались наказы в основном связанные с требование передачи им помещичьих земель. В назначенный день в помещении Кредитного собрания собралось более 100 человек представлявших 65 деревень и окрестные волости. Все требования выступавших сводились к одному: «Дайте нам землю помещиков»!

Делегаты одобрили создание в волости Военно-революционного комитета, в который были избраны большевики: Ф.И. Родин из деревни Тимонино, М.С. Маслов-Варсягин из Заручья, А.М. Чучелов из села Черкасово и М.И. Меднов из Брейтова. Собрание наделило ВРК неограниченными полномочиями, после чего Волостная земская управа была немедленно распущена. Старый мир рухнул, новый необходимо было строить с самого фундамента.

До основания, а затем

Перед недавно созданным Военно-революционным комитетом, стояло сразу несколько задач: решить земельный вопрос (в этот момент декрет о земле еще не был известен в Брейтово), защитить революцию – вооружив ее, ибо в уездном городе власть все еще находилась в руках сторонников Временного правительства и установить новые законы общежития.

Земельный вопрос был решен новой властью в соответствии с полученными крестьянскими наказами. Все помещичьи и церковные земли были конфискованы, был создан совет по управлению обширными землями имений, комиссия, которая вела учет этих владений. Имение «Михалево» было передано детскому приюту. Крестьянская беднота требовала так же и передела земель кулаков. Последние, ссылаясь на сохраняющуюся власть сторонников Временного правительства в уездном центре, пугали крестьян репрессиями «как 1905 году».

Сложившееся двоевластие и внутренне недовольство поставило вопрос о вооружении революции ребром. ВРК провел реквизицию оружия у населения и получил некоторое количество винтовок из Рыбинских железнодорожных мастерских. Право «на ношение всякого оружия» и право «пускать таковое в употребление против врагов Октябрьской революции и ее завоеваний» было делегировано М.С. Маслову-Варсягину. Чтоб все это не выглядело самоуправством, как пишет Оксана Гожалимова, каждый из членов ревкома подписал другому удостоверение, которые были заверены печатью недавно распущенной земской управы. Так монополия на насилие перешла от старой власти к новой.

9 ноября ВРК, получает очередную телеграмму из Мологи с требованием навести порядок в уезде. В ответ 19 ноября в Брейтово вновь было созвано общее собрание, которое постановило: «поддержать Военно-революционный комитет и стоять за власть Светов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которую и признать единственно законной». Окончательно двоевластие в уезде было ликвидировано только после 13 декабря. Позиции сторонников новой власти в Мологе были слабы, комиссар Временного правительства и по совместительству ректор учительской семинарии Немцевич в ответ на требование передать власть в руки мологского ВРК, вернул записку отметив красным карандашом грамматические ошибки и приписав: «Сначала научитесь грамотно писать, а потом думайте о власти».  Он рассчитывал на военную команду, расквартированную в Мологе и на боевую дружину «Комитета спасения родины и революции». Обстановка в уездном городе все больше накалялась. Председатель местного ревкома Ф.И. Бологов решил обратиться за помощью к односельчанам. За одну ночь он преодолел марафонскую дистанцию между Мологой и Брейтово. Обратно он вернулся с 8-ю вооруженными товарищами с которыми разоружил воинскую команду и арестовал представителей Временного правительства - «Сначала возьмем власть, а потом будем учиться!» - и распустив земские учреждения, установив таким образом и в уезде советскую власть.

Очередной волостное собрание состоялось 6 января 1918 года. Собравшиеся 170 депутатов и еще большее количество любопытных учредили Брейтовскую советскую республику, руководящий орган республики решили назвать так же, как и в революционном Петрограде – Советом Народных Комиссаров. Выборы в СНК проводились тайным голосование, но и здесь не удалось избавиться от наследия уходящего строя. Для голосования использовали шары, найденные в управе, их опускали в баллотировочный ящик.  Тайным голосованием был выбран Председатель Совнаркома – М.С Маслов-Варсягин и пять наркомов: Н.И. Грозный – нарком земледелия, П.И Сторожев. – нарком финансов и народного хозяйства, Н.Н. Тихомиров - нарком юстиции, П.А. Комиссаров – нарком продовольствия, торговли и кооперации, А.П. Одинцов – нарком просвещения и призрения. Были избраны делегаты для участия в уездном съезде Советов и делегаты к Ленину. Новая власть нуждалась в атрибутах, материальной и идеологической поддержке.  Итогом поездки стала не только личная встреча с Лениным, но и печати с символом новой власти, а так как символ еще не были придуманы в принципе, брейтовчане получили штамп, где вместо серпа, молота или звезды были слова – «Власть советов».  Из средств петроградского СНК им выделили 5 тысяч рублей, пишущую машинку «Ремингтон», шапирограф и 2 мешка агитационной литературы. Теперь любому селянину было понятно, что новая власть пришла всерьез и на долго.

Владыкой мира будет Труд!

В «Государстве и революции» В.И. Ленин говорит, что проделывать опыт революции гораздо интересней, чем писать о нем. Однако вслед за первыми днями революционного энтузиазма неизбежно приходит повседневность с тысячью мелких и крупных проблем, которые необходимо решать, да так чтоб не оттолкнуть массы поверивших в новую власть. 

Брейтовский Совет Народных Комиссаров очень быстро понял, что подавить контрреволюцию в уездной городе, гораздо проще, чем решить своими силами все те проблемы, которые накопились в волости к началу 1918 года и подчас носили общероссийский масштаб.

Первые действия новой власти касались нескольких важных направлений – передел помещичьих и церковных земель в пользу малоземельного крестьянства.  Установление контроля над лесозаготовками, важнейшей производственной отраслью края. Все лесничие должны были пройти проверку, отпуск древесины лесопромышленникам и судостроителям прекращался, для середняков в половину были уменьшены цены на заготовку дров, беднота получала их бесплатно.

Но, пожалуй, самой острой проблемой, которая появилась в 1918 году и стала прямым следствием распада предыдущих государственных, хозяйственных и организационных форм стал нарастающий голод. В своих воспоминаниях Маслов-Варсягин указывает, что отсутствие продовольствия и рост цен на него был отчасти следствием прямого саботажа: «Владельцы… сговорились между собой, начали прятать продовольствие и продавать его по взвинченным ценам». Но не следует забывать и об общем распаде хозяйственных связей внутри дореволюционной России, чья экономика просто не выдержала тягот многолетней тотальной мировой войны. Для волости, зависящей от внешних поставок зерна ситуация становилась очень напряженной.

Решить проблему нарастающего голода брейтовский СНК решил введением твердых цен на продукты питания и зерно. Виновным в нарушении или отказе от торговли грозили штрафы и конфискации.  Однако помимо кнута а-ля облегченная версия «военного коммунизма» в отдельной взятой волости, брейтовские большевики провели закупку зерна у зажиточных крестьян и даже пробовали обращаться за ним в соседнюю Марьинскую волость, но получили отказ т.к. власть там еще сохраняли сторонники Временного правительства.

Наиболее полный отчет об экономической политике новой власти ее успехах и провалах можно найти в протоколах экстренного общего собрания Брейтовского волостного народного совета, состоявшегося 31 мая 1918 года и опубликованных спустя 72 года в районной газете «Заря коммунизма».

Данное мероприятие, собравшее «более 600 человек представителей от каждого селения, волости и лиц, приглашенных по желанию обоего пола с правом голоса» призвано было принять отчет советских органов власти о тех решениях и действиях, которые они предпринимали с момента прихода к власти. Противники брейтовских большевиков планировали использовать собрание для сведения счетов с ними, но несмотря на то что, жаркое обсуждение длилось с 11:50 дня 31 мая до 3-х часов утра 1 июня, общий сход сохранил полномочия брейтовского СНК.

Первым пунктом повестки собрания был отчет Совета о своей деятельности.  В своём выступлении М.С. Маслов-Варсягин следующим образом описал наследство, доставшееся новой власти: «…средств к существованию, не осталось, а оставались лишь одни перерасходы и кучи бумаг, школы были без дров, без средств на хозяйственные нужды, учителя без жалования, больницы без денег и дров, перевозы и исправление дорог содержать было не на что, приют Михайловский…без средств и хлеба, дети без обуви и одежды…»  Исправить ситуацию, удалось в самые кратчайшие сроки и это при условии, что в новых органах власти служило меньше человек чем в управе. Вместе с тем Маслов-Варсягин выступил против предложения оппонентов новой власти восстановить прежний порядок управления т.к. «если нужен старшина для твердости, то, следовательно, нужно восстановить судей земских… и прочих вплоть до царя, но будет ли это лучше, так как заранее говорю, что все законы и все от чего пахло самодержавием он сжег…». Выслушав докладчика собрание волости выразило доверие Совету и сохранило его полномочия и перешло к рассмотрению вопросов, связанных с земледелием и продовольствием.

Был заслушан отчет о средствах, потраченных представителями волостного Совета при закупке зерна в Оренбургской губернии. На собранные, еще Военно-революционным комитетом, 53 422 рубля был куплен вагон зерна, оно было переправлено в волость, перемолото и реализовано среди нуждающихся по 8 1\4 фунта на человека. Вырученные средства были возвращены в казну Совета. Были оглашены все документы по данной операции, чтоб пресечь слухи о том, что на собранные деньги органы советской власть и существуют.

Однако один вагон зерна не мог улучшить в целом печальную ситуацию с продовольствием в волости. Заслушав доклад волостных комиссаров и после долгих прений собрание постановило провести учет всего зерна, имеющиеся у коло-либо излишки выкупить по установленной цене «75 рублей за пуд ржи, 35 рублей овес». Предложило гражданам волости, имеющим излишки добровольно делиться ими с неимущими, получая обговоренную цену. Таким образом установленные ранее твердые цены на продажу зерна сменила, пусть ограниченная, но торговля. Собрание так же разрешило вывоз продуктов за пределы волости, но в размере не более 1 пуда 20 фунтов на просителя. Ввоз продуктов в Брейтово также было решено сделать беспрепятственным. Это был своеобразный нэп.  Были установлены нормы потребления зерна на человека с 1 года до 10 лет -  1 пуд 20 фунтов, с 11 лет – 2 пуда в месяц, при отсутствии ржи – 30 фунтов овса на едока. На прокорм животных овес было решено не оставлять. Однако даже при условии исполнения всех этих мер из 10980 жителей волости 2\3 испытывали голод, дополнительное зерно было решено требовать у уездных, губернских советских властей.

Так же были введены ряд налогов, призванных пополнять бюджет волости, а именно с «приезжающих барышников» брать 5 рублей за базар, лиц, занимающихся ловлей рыбы сетями – 10 рублями в год, неводом – 25 рублями. Вывоз рогатого скота облагался 3 рублями с туши и требовал специального разрешения Исполкома Совета. Брался налог за разрешение на выезд в Петроград и другие города – 50 копеек, без веской причины – 1 рубль.

Нехватка зерна на еду еще острее ставила вопрос о яровых семенах. Поездка представителей брейтовского Совета в Рыбинск по данному вопросу, чуть не закончилась их гибелью от рук голодной толпы. Единственное чего смогли добиться брейтовские делегаты — это снять с волости норму по реквизиции зерна для голодающих рыбинцев.

Не мене напряженная ситуация сложилась в волости и по вопросу охраны леса, особенно это касалось бывших помещичьих территорий. Выслушав доклад комиссара по земельным делам И.Д. Березкина, собрание приняло решение усилить борьбу с лесными пожарами и поджогами. Оказывать всякую помощь лесной страже, для предотвращения поджогов, отпускать лес по единой цене и разрешить крестьянам пасти в лесных угодьях скот, но оберегая лес от порчи. Также было решено взять под контроль территории бывших усадеб Лафутинской дачи и части имения Мусина-Пушкина с целью спасти их от разграбления, которому они подвергались со стороны жителей соседней Борисоглебской волости. Соседи самоуправно поделили между своими хозяйствами бывшую помещичью землю, денежные средства, зерно, имущество и скот, не задумываясь о его охране, воспроизводстве или общем использовании.

В отличии от соседей брейтовчане пеклись не только о сегодняшнем дне. Так собрание постановило провести учет хозяйств и имеющейся скотины с целью равного выделения участков для покоса, после того как границы волостей будут определены новой властью.

Не будет преувеличением сказать, что брейтовский СНК сумел удержать волость от экономического хаоса в тех экстремальных условиях, которые сложились в начале 1918 года, как в регионе, так и по всей стране. При этом порядок в делах удалось навести, практически не прибегая к репрессиям с опорой на самые широкие массы крестьян, напрямую участвовавших в собрании Совета и влиявших на проводимую брейтовскими большевиками политику.

Мы наш, мы новый

Построение нового мира означало для революционной России 1917 года полный разрыв с предшествующей самодержавной традицией. Советы и комитеты вместо управ и земств –в политике, земельный передел, уничтоживший остатки помещичьего землевладения и рабочее самоуправление – в экономике и конечно борьба за новую культуру, образование, быт. «Все что пахло самодержавием» должно было быть уничтожено – это понимали, как брейтовские большевики, так и лидеры революции в Петрограде\Москве.

В первую очередь демонтажу подверглись государственные символы самодержавия. Сразу после провозглашения Советской республики, со здания брейтовской управы была снята вывеска с царским гербом. На ее месте была установлена другая – с двумя перекрещивающимися красными флагами и надписью: «Власть Советов. Брейтовский волостной Народный Совет Мологского уезда». По другой версии надпись гласила: «Брейтовский волостной Совет Народных Комиссаров. А выше полукругом мелко написано: «Мы наш, мы новый мир построим, владыкой мира будет труд!».

Находившийся напротив правления памятник императору Александру II был демонтирован и перемещен в арестантскую, а затем сдан в металлолом. Население волости получило доступ к библиотеке, существовавшей с 1896 года, но доступной только для тех, кто мог внести плату за абонемент – 1 рубль в год. Новая власть сделал доступ к книгам бесплатным и всеобщим, проведя учет и выбросив все, что прославляло самодержавие. Взамен фонд библиотеки пополнили два мешка книг («Владимир Ильич, нельзя ли здесь получить политическую литературу? Мы живем в медвежьем углу…»), которые были специально подобраны по просьбе Ленина для делегатов из Брейтова.

Не обошли перемены и быт селян. Маслов-Варсягин первым провел гражданскую свадьбу. После того как молодожены расписались в волостном Совете, участники свадьбы прошли с красными флагами по селу. Монополия церкви на освящение семейной жизни была уничтожена.

Для решения проблем с беспризорными детьми в бывшем имении Михалево, был создан приют. 13 его воспитанников, были поставлены на полное довольствие и обеспечивались всем необходимым волостными властями. Выше отмечалось, что была налажена работа школ, выплата жалования учителям.

В имении Борисоглебское было организованно училище. Принимавшая участие в его дальнейшем развитии Маргарита Фофанова(2), член коллегии Наркомзема, профессиональный агроном и специалист по экономике сельского хозяйства, по прибытии в августе 1918 года была приятно удивлена тем, что распоряжавшийся имением Комитет бедноты содержал его в образцовом порядке, защищая от мародёров. 10 тысяч гектаров были обработаны, урожай собран и помещен в закрома. Все имущество было описано и предоставлено для ревизии. Три большие племенные фермы так же были сохранены в полном порядке. В дальнейшем на базе имения было создано Сельскохозяйственное училище, ориентированное на вопросы животноводства и выведшее знаменитую брейтовскую породу свиней.

В помещении бывшего Кредитного товарищества был открыт «Народный дом», примерный устав его работы возможно был составлен Надеждой Крупской, она же помогла брейтовчанам с реквизитом для самодеятельного театра, который в очень скором времени стал организовывать театральные постановки. Интересно, что в свободное от просветительской деятельности время, помещение дома использовали для проведения народных судов над хулиганами, спекулянтами и т.д.

Немаловажную роль в формировании образа советской власти в Брейтово сыграло открытие чайной «Пролетарий». С предложением выступила солдатская секция, деньги на открытие частично были получены от средств Кредитного товарищества, частично собраны активистами, а частично от штрафа, наложенного на Ф.А. Орлова. Помещение позаимствовано у В.А. Орлова (были ли эти невольные основатели чайной родственниками неизвестно). «Пролетарий» выгодно отличался от частных предприятий тем, что «чаем поим на 10 копеек дешевле… подавая сахару в достаточном количестве, как в довоенное время». Это вызывало недовольство противников советской власти, которые обвиняли брейтовский СНК, в том, что чайная содержится в убыток. На собрании 31 мая 1918 года Маслов-Варсягин(3) отчитался, что за полтора месяца, чайную посетили 10417 человек и прибыль составила 1 041 рубль. Общее собрание селян поддержало и одобрило инициативу. Естественно, что чайная была не только местом, где можно было не дорого попить чая с сахаром, но и место, где велось неформальное общение, агитация. Все это способствовало росту авторитета советской власти.

Конец означает начало

События, произошедшие сто лет назад в брейтовской волости, могут показаться малозначительным курьезом смутного времени. Это не так. Они наглядно демонстрируют, что победа большевиков не была случайным событием и\или следствием какого-то внешнего злокозненного вмешательства. Это был единственно возможный выбор наиболее сознательной части граждан страны, распадающейся под давлением застарелых проблем и тягот, возникших в ходе мировой войны. Дальнейшее затягивание решения важнейших, в первую очередь для крестьян, вопросов о земле и мире, могло привести только к неконтролируемому насилию и полной аннигиляции всех общественных институтов, как доставшихся в наследство от самодержавия, так и возникших после февраля 1917 года. Большевики сумели направить энергию масс в конструктивное русло, с одной стороны выполнив эгалитаристские пожелания масс, а с другой стороны удержав их от стремления просто поделить все что есть, не задумываясь о будущем.

 На примере Брейтовской Советской республики, мы видим, что представление о большевиках, как изначально склонной к авторитаризму и изначально антидемократической силе так же не верно. Не голый волюнтаризм и насилие, но внимание к чаяньям масс, чьим рупором стал Совет, открытый для участия для всех брейтовчан вне зависимости от их пола или социального положения. Все это дает хорошее представление о том, в какую сторону могла бы эволюционировать советская демократия, если бы не было последующих 4 лет гражданской войны.

Наконец, не может не удивлять, то внимание, которое уделялось в

самопровозглашенной республике вопросам культуры и образования. Будь то бесплатный доступ к книгам, театральные постановки, улучшение условий быта. Просвещенческий посыл мероприятий, проводимых брейтовскими большевиками абсолютно очевиден и не случаен. Революция дала настолько мощный импульс для развития искусства и науки не только в столицах, но и в регионах, что отголоски этого сохранились до сих пор. Мы видим их в системе бесплатного (пусть все больше на словах) образования и здравоохранения, в наследии авангарда начала XX века или в знаменитой породе свиней.

Брейтовская Советская республика прекратила свое существование в июле 1918 года став частью провозглашенной Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. 25 декабря 1991 года РСФСР была переименована в Российскую Федерацию. На этом кажется история самоуправления в отдельной волости бесповоротно закончилась. Однако историческая память имеет свои особенности. Не случайно в разгар перестройки брейтовская районная газета «Заря коммунизма» обращается к событиям 72 летней давности публикует протоколы экстренного заседания брейтовского Совета. Опыт самоуправления, прямой демократии т.е. всего того, что свойственно подлинному революционному событию, всегда найдет дорогу к настоящему. Революция может быть уничтожена или предана, может быть демонизирована или осмеяна, но рано или поздно она возвращается, отряхнув прах и возвещая граду и миру: «Была я, есмь и буду»!

Автор выражает благодарность Брейтовскому краеведческому музею за предоставленные фотографии.

Примечания

1    Село Яна - центр соседней волости, ныне – территория Рыбинского моря.

2 Фофанова Маргариат Васильевна (02.10.1883-29.03.1976) участница российского революционного движения. На ее квартире скрывался Ленин после июльских дней 1917 года. Член коллегии Наркомзема.

3 На этом месте читатель расстается с Михаилом Сергеевичем Масловым-Варсягиным. Однако необходимо коротко описать его дальнейшую биографию.  1937 год семья Масловых-Варсягиных встретила в Украине, куда переехала ранее и где сам Михаил Сергеевич работал на скромной должности начальника Сберкассы. С началом войны, вместе с сыном он ушел на фронт, семья вернулась в Брейтово. После войны Михаил Сергевич также вернулся в родное село, где провел старость и был похоронен.

Список литературы

1.    Гожалимова О. «Мы наш, мы новый мир построим…» // Углече поле. - 2013. - № 5 (20). - С. 148-151.

2.    Ершова Т. Г.  Брейтовская республика (к 85-летию создания) // Верхневолжье. Судьба реки и судьбы людей. Мышкин, 2004, выпуск 4.

3.    Комаров Б. В Брейтовской республике // Биография края моего. Ярославль, 1967

4.    Комранов А. И назвали волостным Советом (из истории установления Советской власти в Брейтовской волости) // Северный рабочий, 1976, 12 декабря.

5.    Маслов-Варсягин С.М. Октябрь в Брейтово. // Воспоминания ветеранов Октября. – Ярославль, 1957 – с.60

6.    Мы наш, мы новый мир построим - http://goldring.ru/news/show/89071

7.    Нестеров Ю. Дубинин В. За советскую власть (Установление Советской власти в Мологском уезде Ярославской Губернии. // Новая жизнь. – 1987. - 16-18 июня.

8.    Наш Брейтовский район. История. -http://breytovo.ru/staticpage.aspx?id=11

9.    Рубцов А.  «Мы наш, мы новый мир построим…» (Из истории установления советской власти и первых лет социалистического строительства в Брейтовском районе) // Северный рабочий. – 1981, - 6 ноября.

10.                        Шел 1918-й год… Экстренное собрание Брейтовскоговолостного народного Совета (протоколы от 31 мая 1918 гола). // Заря коммунизма (Брейтовский район) – 1989, - № 128-133.

11.                        Ярославский край в документах и материалах (1917-1977). – Ярославль. – 1980, - С. 8-23.

Читайте также:

Михаил Кербиков. Пищевая промышленность Ярославской области в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Михаил Кербиков. Мечты о будущем: по материалам ярославской региональной прессы 1960-х г

Константин Михайлов. Становление исполнительных органов власти в Ярославле (1917 г.): генеалогия проблемы.