Экспансивный
европейский капитал нуждается в наднациональной государственной конструкции,
которая могла бы объединить его интересы против США, Китая и других восходящих
индустриальных стран, и защитить его распухающие инвестиции в Азии, маршруты и
сырьевые базы, используя евро-шовинизм для оборонных сражений. Китай одной
кампанией вдвое уменьшил спрос на японские автомобили. Восходящие нации
являются для стагнирующих старых капиталов США, Европы и Японии как расширением
рынка, так и угрозой.Однако, вместо того, чтобы
приблизится к гипернации, Европа грозит распасться.
Идея Соединённых Штатов
Европы и националистический сепаратизм неслучайно всегда дополняли друг друга.
Когда возникали нации, движение капитала и современная идея государственности
шли рука об руку. Фабриканты и торговцы могли положиться на тот дух, который с
флагами, мифами и мужскими хорами стремился объединить «различные провинции с
различными (…) правительствами и таможнями в единую нацию», как это говорится в
«Коммунистическом манифесте». Вскоре национальная самодостаточность сменится
«всесторонней зависимостью наций друг от друга». Пруссия не собиралась
вышвырнуть Шаумбург-Липпе из-за долгов из «Германского союза», а Виктор Гюго
провозгласил на конгрессе пацифистов, что «вскоре Соединённые штаты Америки и
Соединённые штаты Европы протянут друг другу руки». Вышло по-другому. Европа
содрогнулась от конкуренции между нациями и начатых Германией войн, от её
геноцида и мегаломанского стремления «германизировать» Европу.
Намерение взять
Германию под контроль, завистливый взгляд в сторону США и желание мира периодически
наводили на размышления об объединении Европы. Но Европа никогда не горячила
умы так, как нация. Сегодня европейский капитал взрывает границы национальных
государств, но актуальное сознание липнет к нации или впадает в государственную
раздробленность. Во время югославской войны баски вывешивали в окнах хорватские
флаги — за кусочек этнической почвы не жалко ни выстрела. Распад наций
становится привычным. Чехословакия распалась на две, Советский Союз на
пятнадцать, Югославия — на шесть государств. Кандидатами на распад являются
Испания, Великобритания и Бельгия. «Нация» некогда означала объединение двойных
государств, сегодня желание собственной нации означает распад государства.
Соединённые штаты
Европейская идея редко
была лишена культурного шовинизма, анти-американизма и требования империи. В
1922 г. гуманист Ричард Коденхоув-Калерги начал агитировать за Паневропейский
Союз как за крепость против «Панамерики» и других мировых держав, иначе Европе
грозила бы судьба «экономической колонии Америки». Собственные же колонии не
должны были быть отпущены на свободу, а должны были эксплуатироваться
совместно. Так, мир и гуманизм были бы зарезервированы для европейцев. За
этоКалерги получил в 1950 г. первую премию Карла в городе Аахене, названную в честь
Карла Великого, поработителя Саксонии и (согласно комитету, выдающему премию)
«первого объединителя Европы».
В 1923 г. Лев Троцкий
поднял из купели левый вариант Соединённых Штатов Европы с анти-американскими
целями. Коммунисты должны «спасти наш континент» от «разложения и порабощения»
США, которые пытаются завладеть «европейским наследием». Подспудно лозунг
должен вывести «рабочие массы на революционный путь». Анти-американский
евро-империализм, несомненно, не является революционным проектом, но всё ещё
актуален. Петер Слотердийк усматривает культуру не в США, но «достойно
представленной во Франции и Германии», Юрген Хабермас и Жак Деррида заклинают
«возрождение Европы», т.к. «моральный авторитет Америки лежит в руинах».
С тех пор как
производитель коньяка Жан Монэ (премия Карла от 1953 года) инициировал в
пятидесятых годах основание Европейского Союза, речь шла в первую очередь о
стабильных отношениях для высвобождения средств производства. В то время как
каждый шаг от Горняцкого союза к евро обострял конкуренцию между нациями,
нахваливали мир. С упразднением торговых ограничений и общей валютой
государства теряют инструменты для смягчения последствий конкуренции.
Конкуренция происходит только на производстве, занятость, прибавочная стоимость
и капитал перетекают в более продуктивный центр, а Германия неизбежно
становится гегемоном. Согласно «McKinsey» Германия только с евро выигрывает 165
миллиардов ежегодно. А требуемое МВФ пятипроцентное отпущение долгов Греции
обошлось бы Германии лишь в 20 миллиардов. Высосанные государства могут
обратить процесс вспять только при тех условиях, которые сделали возможной
успешную догоняющую индустриализацию: собственная валюта и частичный выход из
мирового рынка — в Европе прежде всего от Германии. Может быть поможет Китай,
который покупкой гаваней, аэропортов и железных дорог делает Грецию своей
евро-колонией.
Родной
диалект
Экспансивный
европейский капитал нуждается в наднациональной государственной конструкции,
которая могла бы объединить его интересы против США, Китая и других восходящих
индустриальных стран, и защитить его распухающие инвестиции в Азии, маршруты и
сырьевые базы, включительно евро-шовинизм для оборонных сражений. Китай одной
кампанией вдвое уменьшил спрос на японские автомобили. Восходящие нации
являются для стагнирующих старых капиталов США, Европы и Японии как расширением
рынка, так и угрозой. К примеру, США используют Китай как рынок, поставщика
товаров и финансиста, одновременно с этим же посылают авианосцы в Азию и
работают над анти-китайским азиатским пактом. Однако, вместо того, чтобы
приблизится к гипернации, Европа грозит распасться.
Сегодня более 30
партий, которые входят в Европейский Свободный Альянс (EFA), работают над
расчленением наций. Среди них баскские, каталанские, шотландские партии, «Lega
Nord» (статус наблюдателя), «Unser Land» из Эльзаса, поддерживающая «родной
диалект и традицию», «Sued-Tiroler Freiheit» (первый приз в её лотерее — это
флаг «Южная Тиролия — это не Италия»), «Баварская партия», выступающая за
«свободную Баварию» вместо отчисления «гигантских сумм» в Берлин и «Фризы»,
желающие провести в Нижней Саксонии новые границы, т.к. их идентичность
«значительно отличается от обще-немецкой», «народности, у которых есть свои
заботы», которые не представлены в парламентах, и т.к. «самые крупные
месторождения газа в Европе сегодня находятся во фризских владениях, равно как
и многочисленные месторождения нефти в Северном море».
Фризы не являются
народностью, но безработными, нестандартно занятыми, пивоварами, «зелёными»
капиталистами, бедными и богатыми, т.к. один фриз эксплуатирует другого. Даже
жажда полезных ископаемых не является типичной для фризов. Корни сепаратизма —
это националистические и энто-культурные убеждения, «национализм богатства» и
наблюдаемое в кризисные времена бегство в «родные гавани». Но есть и ещё
кое-что. На протяжение лет антиглобалистское движение манипулирует сознание.
Оно приписывает войны, захваты и кризисы не капитализму, а присвоение
прибавочной стоимости не нации, а некой загадочной глобализации, бродяжничающим
финансам и неолиберальному произволу, разбивает лагеря протеста только перед
банками и биржами, которые соответствуют пропитанному антисемитскими мотивами
«накапливающему» капиталу, а не там, где люди эксплуатируются ради прибавочной
стоимости. Обвинениями вроде «финансовый крах уничтожил старания целых
экономик» Attac раскрывает свои симпатии к «созидательному» капиталу. Хорошим
оказывается всё «антиглобальное», национальное и этническое, что следует беречь
от американского «культурного империализма», «Европа регионов», интерпретирующая
послание регионально-патриотического фильма «Хайди»: воздух больших городов
делает людей злыми, горный воздух — хорошими. Педофилия, инцест и своячество не
исследуются.
Популярна вдохновлённая
философией Леопольда Кора («слишком большой размер есть проблема человеческого
существования») «Евротопия» умершего в 2002 г. пивовара Альфреда Хайнекена:
пёстрое одеяло из 75 государств, рассортированных по «этническим регионам
распространения», дабы «не нарушать земляческих связей». Польша будет разделана
на пять частей. Т.к. капитал не расчленяется, молдавизация Европы приведёт к
тотальной власти капитала и новым домам презрения. Автономная Бавария больше не
станет платить людвигские талеры Мекленбургу. Да и мир не был бы более
надёжным, если бы 75 наций бросились в конкуренцию. Югославия показала, что
распад нации может содержать ещё больше взрывного потенциала, чем сама нация.
Сумерки
богов и спасение
Европа соответствует
экономической стагнации, гнили и распаду, фашистским отрядам и анти-немецким
настроениям, т.к. Германия в роли сборщика податей идёт по трупам, отнимает у
государств суверенность и вызывает чувство, что «после двух неудавшихся военных
операций, она может использовать валюту для покорения Европы» («Южногерманская
газета»). Опасающиеся за свои прибыли немецкие финансовые организации взывают к
Бундестагу: «Спасите евро!» Мировая экономика требует «именно сейчас,
решительно нести Европу вперёд» – с коллективной ответственностью. «Берлину
придётся привыкнуть к тому, что нация, которая с одной сотой частью мирового
населения производит одну двадцатую мирового продукта, должна перенять
интернациональную ответственность и её стоимость (…). Кто живёт за счёт мира,
тот должен и приносить для него кое-что в жертву» (Федеральное объединение
немецкой промышленности).
После этого Ангела
Меркель отправилась в турне доброй воли по Европе, а Вольфганг Шойбле (премия
Карла за 2012 г.) хочет передать низкую процентную ставку Афинам. Прорвался и
дух, стремящийся к мировому владычеству. В первом ряду Даниель Кон-Бендит:
«Европа шатается!» Скоро среди G8 «не будет ни одного европейского
государства», в Германии будут жить «всего лишь 60 миллионов человек» и «страна
не будут обладать ни каким значением». Спасение сулит «пост-национальная Европа
с европейской армией, которая в состоянии вмешиваться в актуальные конфликты».
(Как только датчане живут без G8?) Хабермас сотоварищи предупреждали: «Отказ от
европейского объединения был бы расставанием с мировой историей». Про-европейцы
зачастую являются европейцами по необходимости, замаскированными
националистами, проецирующими свои мировые амбиции на Европу.
Левая
Европа?
«Европа» была бы не
пост-национальным проектом, а сверх-нацией, которая схлестнулась бы с миром.
Ленин писал в 1915 г.: «Соединённые Штаты Европы при капиталистических
условиях» были бы лишь «соглашением капиталистов», в целях угнетения
социализма, защиты сфер влияния и организации «грабежа жителей Земли». При
коммунизме вопрос был бы неактуальным, ибо он приводит к «окончательному
отмиранию всякого государства». Если не путать Советский Союз с коммунизмом, но
это примерно верно.
Левая Европа существует
столь же мало, как и левая Родина. Зачем левый интернационализм, который хочет
окончить эксплуатацию мира под именем «европейской культуры» и «мировой
державы», снять эксплуатацию человека отлучением от средств производства и
установить власть советов или нечто подобное, должен проводить границы, которые
даже не соответствуют свободе капитала? Но так, как развивается Европа, было бы
замечательно, если бы восстания и забастовки могли бы остановить грабёж
периферии, восхождение националистов, этно-фанатиков, фашистов и расистов, и
положить начало развитию солидарных обществ с надёжными социальными стандартами
и открытыми границами.
Впервые опубликовано в
Jungle World Nr. 48, от 29-го ноября 2012
Перевод с немецкого Liberadio
Комментариев нет:
Отправить комментарий