Мы можем сформулировать
эти требования почти библейским языком: устранить голод; одеть тех, у кого нет
одежды; дать достойную жизнь каждому; спасти жизни тех, кто умирает из-за
отсутствия надлежащего медицинского обслуживания; обеспечить свободный доступ к
культурным ценностям и устранить безграмотность; расширить демократические
свободы, права человека, и устранить репрессивное насилие во всех его
проявлениях.
Начиная с середины
1970-х, нарушение баланса классовых сил приняло международный масштаб. Главной
причиной этого явилось начало волнообразной депрессии в капиталистической
экономике с продолжающимся увеличением безработицы. В империалистических
странах безработица выросла на цифру от 10 до 50 миллионов человек; в третьем
мире она достигла 500 миллионов человек. В последнем случае это означает, что
пятьдесят или более процентов от трудоспособного населения оказались без
работы.
Массовое повышение
безработицы и опасения потерять работу среди тех, кто уже имеет рабочие места,
ослабило пролетариат. Оно облегчило международное капиталистическое
наступление, нацеленное на увеличение нормы прибыли через снижение реальной
заработной платы и сокращение социальных выплат. Волна неоконсерватизма – всего
лишь идеологическое выражение этого социально-экономического наступления на
права трудящихся.
Большинство лидеров
массовых партий, претендующих на звание социалистических, сдалось перед
неоконсервативным натиском, заняв соглашательские позиции. Это произошло в
таких разных странах как: Франция, Испания, Нидерланды, Швеция, Венесуэла и
Перу. Что дезориентировало рабочий класс
и, в течение целого периода, значительно усложнило ведение оборонительной
борьбы.
Капитуляция
социал-демократии связана с идеологическим и политическим эффектом системного
кризиса в Восточной Европе, бывшем СССР, КНР и Индокитае, который дал начало
глубокому и универсальному кризису доверия идеям социализма.
В глазах подавляющего
большинства населения планеты, две основные попытки построения бесклассового
общества – сталинизм/пост-сталинизм/маоизм и социал-демократия – потерпели
крах.
Разумеется, массы
отлично понимают, что в данном случае речь идет об отказе от тех или иных
радикальных идеологий. Что вовсе не подразумевает отрицательную оценку
конкретных изменений в пользу эксплуатируемых. В этом смысле, бухгалтерский
счет более 150-ти лет рабочей борьбы уверенно продолжает прирастать.
Но это отнюдь не то же
самое, что уверенность миллионов рабочих в том, что борьба за частичные
изменения постепенно приведет к уничтожению капитализма и созданию
бесклассового общества. В отсутствии таких настроений, сиюминутная борьба
фрагментирована.
Политическая инициатива
находится в руках империализма, буржуазии и ее агентов. Это становится ясно при
взгляде на Восточную Европу, где падение бюрократических диктатур при
содействии широких масс привело не к социалистическим преобразованиям, а к
восстановлению капитализма. То же самое происходит и в бывшем Советском Союзе.
Массы в Восточной
Европе и бывшем СССР, не говоря уже о таких странах как Камбоджа, отождествляют
сталинскую и постсталинскую диктатуру с марксизмом и социализмом, и люди
одинаково отвергают всех их.
Сталин убил миллионы
коммунистов и репрессировал миллионы крестьян и рабочих. Диктатура не была
продуктом революции, социализма или марксизма; она был результатом кровавой
контрреволюции. Но массы до сих пор считают по-другому, - и это объективный
факт, который имеет значимые последствия для социальных процессов.
Этот кризис доверия
социализму объясняет основное противоречие мировой ситуации в эпоху, когда
массы борются во многих странах в больших масштабах, чем когда-либо прежде.
С одной стороны,
империализм и международная буржуазия не способны сокрушить рабочее движение,
как они сделали это в 1930-х и начало 1940-х в Европе и Японии. Но, с другой
стороны, рабочие массы еще не готовы бороться за глобальное
антикапиталистическое преобразование. Поэтому мы живем в период международного
кризиса, когда ни один из основных общественных классов не способен к
историческому триумфу.
Основная же задача
социалистов и коммунистов состоит в том, чтобы реабилитировать социализм в
сознании миллионов мужчин и женщин. Это станет возможным, только если нашей
отправной точкой станут злободневные проблемы и потребности масс. Любая
альтернативная модель политической экономии должна включать в себя способы
решения этих проблем. Такие проекты должны предоставить наиболее конкретную и
эффективную помощь массам в удовлетворении их насущных требований.
Мы можем сформулировать
эти требования почти библейским языком: устранить голод; одеть тех, у кого нет
одежды; дать достойную жизнь каждому; спасти жизни тех, кто умирает из-за
отсутствия надлежащего медицинского обслуживания; обеспечить свободный доступ к
культурным ценностям и устранить безграмотность; расширить демократические
свободы, права человека, и устранить репрессивное насилие во всех его
проявлениях.
Ни одно из этих
требований не является догматическим или утопическим. Хотя массы и не готовы
бороться за социалистическую революцию, они могут полностью принять эти цели,
если они сформулированы конкретно. Массы могут вести борьбу в самых
разнообразных формах и сочетаниях. Для этого мы должны быть конкретными в наших
суждениях настолько, насколько это возможно. Какой тип пищевого производства
является оптимальным? При помощи каких аграрных технологий? В каких регионах?
Какие материалы могут быть произведены? На каких территориях национального или
интернационального масштаба?
Но когда мы исследуем
условия достижения этих целей, мы приходим к необходимости радикального
перераспределения ресурсов и смену социальных сил, которые ими распоряжаются. И
мы должны быть уверены, что массы, которые сражаются за эти цели, не покинут
поле боя, когда реальность покажет им истинный смысл борьбы.
Это один из
исторических вызовов, стоящих перед социалистическим движением: способность,
без предварительных обоюдных соглашений, возглавить движение масс за
удовлетворение актуальных нужд человечества.
Действительно ли такая
альтернативная модель возможна в сегодняшнем обществе без краткого или среднего
периода взятия власти? Или участия в уже имеющихся властных органах? Я полагаю,
что это неверная постановка вопроса. Ясно, что нет никакого способа избежать
проблемы политической власти. Но конкретная форма борьбы за власть и, прежде
всего, конкретные формы государственной власти, не могут быть предрешены
заранее. Прежде всего, формулировка конкретных целей и конкретных форм борьбы
не должна быть привязана к политическим целям, даже в ближайшей перспективе.
Напротив, цели и формы
борьбы должны быть определены без политических предубеждений вообще. Наша
установка должна соответствовать формуле величайшего тактика Наполеона
Бонапарта, которую много раз повторял Ленин: “on s’engage et puis on voit”
(«втянемся в драку, а там поглядим»).
Именно так
международное рабочее движение в период его наибольшей активности выиграло две
своих главных кампании: восьмичасовой рабочий день и всеобщее избирательное
право.
Но, возможно,
современный империализм, или, точнее, империализм, слитый с крупным капиталом,
способен воспрепятствовать осуществлению этих целей? Например, в тех же странах
Латинской Америки? Разве империализм не может блокировать приток капитала и
перенос технологий даже в большей степени, чем это уже делалось через давление
со стороны Международного валютного фонда и Международного банка?
И вновь я полагаю, что
подобная постановка вопроса ведет нас в тупик. Истина состоит в том, что никто
не может дать ответ заранее. В конечном итоге, все это зависит от конкретного
соотношения сил. Но соотношение это отнюдь не предопределено и находится в
процессе постоянного изменения.
Кроме того, борьба за
осуществимые, конкретные цели методом массового действия – это уж точно
единственный способ, которым можно изменить силовой баланс в пользу рабочих и
всех угнетенных.
И ни в коем случае
нельзя забывать, что империализм переживает глубокий кризис руководства.
Сохраняя военное господство, янки-империализм утратил господство
технологическое и финансовое. Он больше не способен навязывать собственные
прихоти своим основным конкурентам - японскому и немецкому империализму. Кроме
того, янки-империализм уже не может полностью контролировать массы ни в
Соединенных Штатах, ни в мире.
В сложившихся условиях
открываются возможности для успешной борьбы за списание внешних долгов. Но
маловероятно, что латиноамериканские государства и правительства стран третьего
мира предпримут серьезные шаги в этом направлении. Однако, если, например,
Бразилия, в случае победы Партии трудящихся, откажется выплачивать долг, то мы
не сможем предугадать реакцию империализма. Янки могут начать экономическую
блокаду, но куда труднее блокировать Бразилию, наиболее развитую страну в
Латинской Америке, чем небольшие государства вроде Кубы, не говоря уже о
Никарагуа.
Тогда Бразилия сможет
перейти в наступление, возглавить международное движение масс, говоря: вы
видите, что наш народ страдает из-за того, что хочет избавиться от голода,
болезней и бесправия? Ответ рабочих масс мира непредсказуем; он может быть как
ошибочным так и прогрессивным. Но это – серьезное дело, которое может изменить
политическую ситуацию в мире. Оно положит начало дальнейшим изменениям в
балансе сил, и сможет восстановить веру в лучший мир.
Это фундаментальный
методологический подход Карла Маркса: борьба за социализм - не догматическое
наложение предустановленной цели на реальное движение масс. Социализм – это
сознательное выражение этого движения, которое дает элементам нового общества
прорасти из семян старого.
Мы можем
проиллюстрировать этот подход на примере основных проблем современности.
Многонациональные корпорации покоряют все большие и большие секторы мирового
рынка. Эти компании представляют качественно высшую ступень международной
централизации капитала. Что приводит к
большей интернационализации классовой борьбы.
К сожалению, буржуазия
более слаженна и последовательна в этом смысле, чем рабочий класс. Есть два
фундаментальных ответа со стороны рабочих на действия корпораций. Это либо
отступление в протекционизм и защиту так называемой национальной
конкурентоспособности. То есть, сотрудничество рабочего класса с правительством
своей страны против “японцев”, “немцев” или “мексиканцев”. Либо солидарность
рабочих всех стран против всех национальных и межнациональных эксплуататоров.
В первом случае
неизбежна нисходящая спираль сокращений в заработной плате, социальной защите и
трудовых условиях. Причина в том, что корпорации всегда могут эксплуатировать
страну с более низкой заработной платой. Они могут перенести туда производство
или шантажировать рабочее движение концессиями.
Во втором случае, есть,
по крайней мере, возможность устойчиво повышающейся спирали, которая сможет
увеличить социальную защиту менее развитых стран. Она сгладит различия в
жизненном уровне в положительную сторону.
Второй ответ нисколько
не препятствует экономическому росту или созданию рабочих мест в третьем мире.
Этот вариант подразумевает альтернативную модель, которая основана не на
экспорте низкой заработной платы, а на росте национального рынка и
удовлетворении потребностей людей.
Борьба за
интернационалистский ответ на наступление корпораций требует немедленных общих
инициатив на профсоюзном уровне, особенно между делегатами. Кроме того, она
пердполагает независимые активистские инициативы на всех заводах мира, которые
работают на ту же корпорацию или в той же отрасли. Мало помалу это уже начало
происходить; североамериканское Соглашение о свободной торговле, при помощи
которого Мексику пытаются превратить в обширную maquiladora [низкооплачиваемую
“свободную экономическую”] зону, открывает дорогу интернационалистскому ответу,
который может быть расширен на всю Латинскую Америку.
Так называемые новые
социальные движения отражают уязвленность относительно широких слоев динамикой
позднего капитализма. Эта динамика создает опасность того, что эти слои
обеспечат базу для правых выступлений против демократии, включая неофашистские
нападения. Любая же политика “социального мира” или псевдореалистичного
согласия с буржуазией производит впечатление, что других вариантов нет, и это
усугубляет опасность. Вот почему для рабочего движения так жизненно важно
создать альянс с "люмпенизированным слоем", неорганизованными
элементами. Рабочий класс должен помочь им защититься, сохранить чувство
собственного достоинства и надежду.
Это должно быть сделано
недогматическим, свободным от категорических претензий способом. Никто не
обладает всей полнотой истины. Строительство социализма – это огромная
лаборатория исторических экспериментов, многие из которых до сих пор остаются
неясными. Мы должны учиться на практике, в особенности же на практике масс.
Поэтому нам надо быть открытыми для диалога и братской дискуссии со всеми
левыми, отстаивая при этом наши основные принципы.
Рассуждая более широко, мы должны принять во
внимание тот факт, что события в мире принимают драматический оборот. Речь идет
о физическом выживании человечества. Голод, эпидемии, ядерное вооружение,
разрушение окружающей среды, все это фундаментальные черты как старого, так и
нового мирового беспорядка.
В странах третьего мира
16 миллионов детей в год умирают от неизлечимых болезней и голода. Это эквивалентно
25 % от общего числа смертей во Второй мировой войне, включая Хиросиму и
Аушвиц. Другими словами, каждые четыре года против детей ведется мировая война.
Это – реальность современного империализма и капитализма.
Бесчеловечная
реальность производит бесчеловечную политику и бесчеловечную идеологию. В
северо-восточной Бразилии, нехватка витаминов в рационе бедноты произвела новую
разновидность пигмеев. Эти мужчин и женщин подверглись органическим изменениям,
став на 30 сантиметров ниже среднего роста у людей той же страны. На данный
момент в Бразилии проживают миллионы этих несчастных. Господствующий класс
называет их «человеческими крысами» - в лучших традициях немецкого фашизма.
С восстановлением
капитализма, на территории Восточной Европы и в бывшем СССР возродились все
виды варварства и социальной реакции. Приватизация больших предприятий привела
к 35-40 миллионной безработице и к 40%-му падению дохода рабочих. Социализм
сможет восстановить доверие к себе, если он будет полностью совпадать с борьбой
против этих невзгод. Это предполагает три условия:
1. Прежде всего, нельзя
подчинять массовое движение какому бы то ни было политическому проекту. Мы
должны быть безоговорочно на стороне масс во всей их борьбе.
2. Второе - то, что мы
ведем пропаганду и осуществляем образование масс с точки зрения полной
социалистической модели, которая принимает во внимание опыт и новые формы
сознания.
Мы должны защитить
модель социализма, который будет нести полное освобождение во всех областях
жизни. Этот социализм должен быть самоуправляемым, феминистическим,
экологическим, радикально-пацифистским. Он должен качественно расширить
демократию, быть плюралистичным – в том числе и в смысле многопартийной
системы.
Но суть дела состоит в
том, чтобы эмансипировать непосредственных производителей. А это невозможно без
исчезновения общественного разделения труда между теми, кто производит и теми,
кто управляет.
Производители должны
получить реальную власть над производственным процессом, присваивая лучшую
часть общественного продукта. Эта власть должна осуществляться в
демократической манере, то есть, она должна выражать реальные устремления масс.
Это невозможно без партийного плюрализма и возможности масс выбирать между
различными конкретными вариантами центрального экономического плана. Это также
невозможно без радикального сокращения ежедневной и еженедельной рабочей
нагрузки.
Почти каждый согласен,
что в буржуазном обществе резко возрастает уровень коррупции и криминала. Но
надежды на морализацию гражданского общества и государства без упразднения
рыночной экономики – утопия.
Невозможно защищать
последовательное видение социализма, систематически не выступая при этом против
логики индивидуальной выгоды, пренебрегающей интересами общества. Приоритет
должен принадлежать солидарности и сотрудничеству. А это предполагает резкое
сокращение товарно-денежных отношений в обществе.
3. Третье условие -
полный отказ со стороны социалистов и коммунистов от всех патерналистских и
авторитарных методов. Мы должны осмыслить и перенести в жизнь основной
политический вклад Карла Маркса: освобождение рабочих – дело рук самих рабочих.
Это освобождение не может быть достигнуто при помощи государства, правительства
непогрешимых вождей или разного рода экспертов. Все этим вещи очень полезны,
даже обязательны, для борьбы за освобождение. Но они всего лишь помогают массам
освободить себя, они не могут подменить саму свободу. Это не только
безнравственно, но и непрактично, пытаться осчастливить людей против их
собственной воли. Это - один из основных уроков, который можно извлечь из опыта
крушения бюрократических диктатур в Восточной Европе и СССР.
Действия социалистов и
коммунистов должны полностью совпадать с их принципами. Мы не можем оправдывать
никакое отчуждение или репрессивные методы. Мы должны на практике понять то,
что Карл Маркс называл категорическим императивом: бороться против всех
условий, в которых люди терпят отчуждение и угнетение. Если наша практика будет
соответствовать этому императиву, то социализм еще раз станет необоримой силой.
Июль 1992
Перевод Владимира
Плотникова
Впервые опубликовано здесь
Читайте также:
Впервые опубликовано здесь
Читайте также:
Комментариев нет:
Отправить комментарий