Оливер М. Пиха и Томас фон дер Осен-Закен. Кошмарный халифат

Идея «Исламского государства» пришла в мир. И ИГ продолжает там, где распавшиеся диктатуры и системы обеспечения вассалов потеряли свою динамику. Изгнание и убийство меньшинств, в принципе, продолжает натренированные десятилетиями повадки: когда ИГ заселяет в ныне опустевшие деревни и города езидов и христиан суннитских арабов для расширения своей власти, то это всего лишь продолжение панарабской политики выселения, как её примерно практиковал Саддам Хусейн.

Феномен «Исламского государства» легко объясняется по методе старого Ближнего Востока: речь идёт об ещё одном сионистском заговоре, в котором натренированный Моссадом израильский актёр исполняет роль «халифа» Абу Бакра аль-Багдади. Эта широко распространённая в социальных сетях теория заговора указывает на одну фундаментальную проблему, сопровождающую актуальный успех джихадистской организации. «Исламское государство» претворяет идеологическую составляющую исламизма в повседневной жизни столь настойчиво, топорно и дословно, что того, что так гордо представляется в собственной умелой медийной пропаганде, просто не может быть. При шариатском отрубании рук, при распятии и уничтожении неверных ИГ ссылается на те же письменные указания, что и поколения исламистов до того. «Халифат», таким образом, с одной стороны, приводит к себе политический ислам, а с другой — одновременно трансцендирует его. ИГ уже не объяснить простым исламизмом. Шеф вашингтонского отделения телеканала «аль-Арабийа», Хишам Мельхем, нашёл для этого симпатичную формулировку, мол, ИГ — это «первая современная террористическая организация, действующая подобно секте, управляемая главой, который действует подобно предводителю секты тайного культа смерти».

Самый большой скандал ИГ заключается, пожалуй, в пугающей привлекательности его беспощадно жестокой «общественной модели» для столь многих претендентов в джихадисты. Но обстоятельства, сделавшие возможным успех «халифата», вовсе не являются тайными, но зато тем более угнетающими: «Исламское государство» живёт за счёт глубокого раздрая ближневосточных обществ и политических игр за власть между властителями региона. Оно также является продуктом западного невмешательства и не произошедшей поддержки демократических сил, прежде всего в Сирии. Иран, Турция, режим Башара аль-Асада и государства Персидского залива, все они считали, что могли использовать ИГ против своих врагов ради геополитической выгоды. Так, «халифат» беззаботно рос в тени региональных конфликтов. Питательной почвой для джихадистов, при этом, служило распавшееся общество региона, в котором диктаторы десятилетиями тормозили любое развитие, в то время как смесь из культа насилия, религиозного неистовства и панарабских мечтаний о всемогуществе заняли место образования и осмысленных инвестиций в будущее.

Тем не менее, нельзя не заметить, что ИГ тоже располагает идейными последователями в арабских и суннитских областях. Без этой поддержки власть и экспансия «халифата» не была бы возможной. Именно это и указывает на то, насколько успели разрушиться эти общества. То, что «Исламское государство» заботится о безопасности, уничтожает конкурирующие армии и их военачальников, и установило дикую, но последовательно применяемую правовую систему, там уже воспринимается как благоденствие. Провозглашение халифата и введение шариата всё равно соответствуют тому, что государственно оплачиваемые проповедники от Багдада до Рияда десятилетиями провозглашали как религиозную норму. Тут уже не поможет и то, что Саудовская Аравия весной этого года объявила наказуемым участие в джихаде в Сирии для своих граждан и признала ISIS террористической организацией.

Идея «Исламского государства» пришла в мир. И ИГ продолжает там, где распавшиеся диктатуры и системы обеспечения вассалов потеряли свою динамику. Изгнание и убийство меньшинств, в принципе, продолжает натренированные десятилетиями повадки: когда ИГ заселяет в ныне опустевшие деревни и города езидов и христиан суннитских арабов для расширения своей власти, то это всего лишь продолжение панарабской политики выселения, как её примерно практиковал Саддам Хусейн. Многое в жестах и риторике джихадистов неспроста напоминает тёмные времена 20-го столетия, деструктивные мужские банды вроде немецких фрайкоров после Первой мировой войны или столь варварское, сколь властно-самоуверенное поведение национал-социалистов, охваченных манией уничтожения. Можно рассматривать ИГ и как движение, стремящееся в динамичном опьянении к созданию своего собственного искусственного государства. Вероятно, солдаты бога понимают и сами, что этому «государству» суждена лишь очень короткая жизнь. Но до его кончины — для этого не нужно предсказаний — джихадисты смогут оторваться в ещё более дикой оргии насилия, чем когда-либо ещё в своей жизни. В «халифате» без видимой женственности, где, как в трэшевом фильме, сочетаются злостное пуританство и рынки рабынь для женщин неверных.

Самыми важными противниками «халифата» на сегодня являются курды, чья северо-иракская автономная область является чем-то вроде анти-проекта в отношении к ожесточившимся и опустошённым областям арабского населения. Даже если система тоже коррумпирована и неэффективна, то за последние десять лет в Курдистане деньги вкладывали в строительство дорог и высотных домов, возводили супермаркеты и парки развлечений, и рекламировали себя как другой, мирный и процветающий Ирак. То, что это отчасти соответствует правде, указывает на то, что общепринятое объяснение, мол, якобы, с такой разрушительной третьей Иракской войны, начатой Джорджем В. Бушем, и началась вся нищета, просто не функционирует. И если бойцы Пешмерга, в отличие от того, что подразумевает их имя, не стремятся к смерти, а, скорее, отрастили животы и были вынуждены отступить перед закалёнными в боях, стремящимися в рай джихадистами, то это указывает на позитивный процесс становления цивилизации, который был и всё ещё является возможным в этом регионе. В отличие от этого, милиция и набравшиеся опыта в партизанской войне отряды Рабочей партии Курдистана и дружественные им организации могут адекватно ответить на ударную силу ИГ, но почти ничего не указывает на то, что их вмешательство приведёт к большей терпимости и плюрализму. Там, где они находятся у власти в соседней Сирии, они правят твёрдой рукой вполне в стиле старого Ближнего Востока.

Горьким уроком для езидов, ассирийских христиан и, отчасти, для северо-иракских курдов является то, что выход из регионального фанатизма, отказ от убийственной идеологии и милитаризации, в принципе, опасны для жизни. В конечном итоге, люди оказались в одиночестве, когда на горизонте, в облаках пыли показались чёрные знамёна «халифата». Кое как собранная коалиция из безвольного, вынужденного к вмешательству президента США, европейцев, ссорящихся о том, не послать ли курдам хотя бы пару медицинских аптечек, перепуганных геронтократов Персидского залива и нового иракского правительства по милости Тегерана — и для этого тоже не нужно особого пророческого дара — продержится лишь до того, пока «халифат» не будет свергнут, пока снова кто-нибудь не понадеется на небольшое тактическое преимущество от его существования.

Асад уже демонстрирует, что он является мастером в этой разрушительной ближневосточной игре. Хотя его авиация на прошлой неделе эффективно разбомбила подконрольную ИГ Ракку, но он продолжает сбрасывать бомбы и на сирийских повстанцев, переформировавшихся под Алепо, чтобы остановить там наступление ИГ.

Jungle World Nr.34, 21.08.2014

Перевод с немецкого Liberadio.