Руди Дучке. Мале, «Сформированное общество» Маркузе и политическая практика левых здесь и повсюду

Представленный ниже текст Руди Дучке, посвященный важнейшему теоретическому вопросу – поиску революционного субъекта, является в большей степени наброском к более объемной статье. Нельзя с полной уверенностью сказать, что все его части логически взаимосвязаны между собой. Кроме того, завершающий «статью» абзац совершенно невозможно назвать выводом или полноценным заключением. Текст написан достаточно сложным, «немецким» наукообразным языком с использованием специфических философских терминов, что несколько затрудняет понимание, однако упростить его означало бы исказить мысль автора. Таким образом, мы имеем некоторые контуры или маяки действительно серьезной работы, позволяющие нам в дальнейшем оттолкнуться от них для самостоятельного размышления.

Все современные журналы и дискуссии о позднекапиталистическом рабочем движении кишат понятийной парой стратегии и тактики. Каждый предлагает свою стратегию: от Михаэля Вестера до Томаса фон Вринга, от Малле до Горца[1]. Я не собираюсь в этом участвовать, так как полагаю, что речь о стратегии предполагает общесоциальный анализ условий. Такой анализ я не могу представить, правда, полагаю необходимым выдвинуть некоторые тезисы и замечания о тенденциях и процессе, протекающем перед нами и с нашим участием в действительности. При аналитически честном обсуждении разнящихся концепций, мы должны их согласовывать с революционной наукой. Той наукой, которая не только дает себе отчет о том, что разворачивается у нее перед глазами, но и выявляет оборотную, революционную сторону, создает инструмент, который опрокинет старое общество. «С этого момента наука становится осознанным продуктом исторического движения, она перестает быть доктринерской, она становится революционной». (Karl Marx, Das Elend der Philosophie, Berlin 1960, S.145.

Для этого необходимо, чтобы то о чем говорил  Оскар Негт[2] на последней  конференции, безразличие и доктринерство в образовании решающих аналитических категорий было критически отрефлексировано. Марксистское познание связи между желанием человека творить ("Machenwollen") историю и возможностью ее познания ("Erkennenkönnens") благодаря действующим лицам, необходимо принять всерьез. 

Хабермас[3] говорит об этом в своей интерпретации Маркса: "Смысл истории в целом раскрывается теоретически по мере того, насколько человечество практически готово творить свою историю, которую оно уже давно делает, только теперь уже при помощи сознания и воли".

Хотя и теперь осуществимость ("Machbarkeit") исторических задач не всегда возможна, однако же, и в прошлом, те материальные условия, которые должны были сделать возможным освобождение людей от внешнего и внутреннего подавления, ни в коем случае не были даны в чистом виде. И на это нужно также обращать особое внимание в вопросе оценки традиционного рабочего движения. Процесс накопления капитала был еще очень скромным. Он достиг высоты особенно в последние 20 лет посредством разнообразных политических и экономических средств, и сделал потенциально возможным удовлетворение людских потребностей и ликвидацию господства [власти- прим.переводчика]. Параллельно процессу международного накопления капитала шел процесс установления "всемирно-исторической связи", которая в современном обществе приняла форму конкретной тотальности [целостности- прим.переводчика] единого мирового общества и вместе с тем придала ключевой категории диалектической теории, а именно тотальности, реальное содержание.

Сегодня у нас уже актуально имеется "глобальное единство", в котором некоторые все еще абстрактно и неполно выделяют отдельные «формации», такие как социализм, империализм, капитализм, поздний феодализм и другие, особенно социализм и капитализм[4]. Здесь также имеются большие трудности диалектического анализа, который как анализ тотальности, мог бы подтвердить исторически верную практику. Но сегодня, лишь материализуясь в форму годами сотрудничающих рабочих групп, он в состоянии достигать аналитически чистых результатов. О теоретических рабочих группах и их практической необходимости позже. Совсем тонкие и специфические анализы различных стран, классов и слоев не могут квалифицироваться в абстрактном всемирном обществе: "Ты когда-нибудь слышал",  - говорит Маркс в  письме Энгельсу, "чтобы  Гегель называл квалификацию (Subsumtion) многих случаев основным принципом диалектики?" - Нет, конкретная тотальность всемирного сообщества, как господства целого над частями, решает все в вопросе о значимости отдельного анализа. Маркс в «Капитале» (S. 821, 2.A. 1878) говорит: "Следует отличать способ формального отображения от исследовательского способа. Исследование должно усваивать материал, подробно анализировать его различные эволюционные формы и выслеживать  его внутреннюю нить. Только по результатам работы можно говорить, что собой представляет то или иное движение. Если это удается и идеально отражается, то жизнь материала, может выглядеть так, как будто бы она была связана с этой конструкцией априори". Подобным образом происходит у ошибочных интерпретаторов Маркса [сторонников априорных конструкций, далеких от кропотливого эмпирического исследования? - прим. переводчика]. 

Только проведенное с помощью диалектического метода социо-экономическое описание тенденции, сделает возможным то, что требовал Маркузе: сращение таких полюбившихся понятий как самореализация индивидуума, всестороннее развитие человека и тому подобное, то, что он считает самой серьезной проблемой критической теории.

Развитие производительных сил достигло такого высокого уровня, что дальнейшее пребывание диалектической теории на позициях категорического отрицания, может именоваться только лишь как вечно повторяющийся момент господства (апологетическая критика) [критика на основе антитезиса, отрицания, которое не дает остановиться движению, была характерна для представителей критической теории - прим. переводчика].

Высокий уровень международного накопления капитала мог бы устранить ситуацию недостатка человеческих ресурсов, и он необходим для «осуществимости»  ("Machbarkeit) и определённости тех путей, которые создают это наше единое мировое общество. И он ставит вопрос объекта-субъекта, сознательных индивидуумов, которые хотят действовать в пределах эпохальной связи, которая стала причиной «единства мира» и накопления капитала (собственно говоря, нашей современности). Не кантовская проблема субъекта-объекта, не отношение происхождения и значения и тому подобное - коротко, здесь не идет речь о философско-исторических экскурсах по вопросу объекта-субъекта, здесь речь идет о эмпирически обнаруживаемости объекта-субъекта новой конкретной тотальности всемирного общества. Это вопрос о носителе революционной борьбы, об окончательном устранении господства и бедности. [...] Псевдодиалектик критической теории отличается возвратом на уже преодоленные Гегелем Кантовские позиции: именно очень глубоким убеждением в собственно бесполезности эмпирического, фактического – значение и факт вновь противостоят друг другу в кантовской форме. Путь от насыщенного эмпирикой первого тома «Капитала» 1867 г. через «Историю и классовое сознание» (овеществление и классовое самосознание), «Диалектику просвещения» к «Одномерному человеку» Маркузе 1965 г. указывает на процесс нарастающей потери эмпиризма в материалистической теории[5]. 

            Чем более конкретной для человека становится возможность устранения господства людей над людьми - тем более абстрактной становится критическая теория. Что это значит? Маркузе в предисловии к «Культуре и обществу»[6] дает указание: "Сегодня критическая теория существенно абстрактнее, чем она была; она едва ли может думать о том, чтобы охватывать массы> <[7]. Маркузе продолжает: "Но если у абстрактного характера теории есть причина, то она, вероятно, в том, что теория была слишком привязана  к понятому ей обществу... то, что ее понятие свободного и благоразумного общества не слишком много, а слишком мало обещало?". Да, в действительности, обещалось слишком мало, и причину для Адорно, Хоркхаймера и Маркузе нужно искать, наверное, в теоретически бесплодных или не получивших резонанса экономических работах Генри Гроссманна, Курта Мандельбаума, Феликса Вайля[8] и пр.

            "А существует ли еще пролетариат?"- спрашивает недавно вышедший сборник статей с некоторыми мыслями об анахронизме понятия «пролетариат»[9]. Были слышны также и старые определения. Объективно, положение пролетариата в процессе производства не изменилось; хотя оно может отличаться между верхним и нижним [прослойками рабочих? К.М.] и по ряду других признаков. Я отвечаю абстрактным тезисом, который, однако, должен на этот раз быть пропущен через призму конкретивизма и материализма. Мой абстрактный тезис: все еще не имеется пролетариата, предмет еще не приблизился к своему понятию [пролетариат еще не получил своего адекватного определения - прим. переводчика].

 Малле начинает свой рассказ о "новом рабочем классе" [...] с отказа от "философского" понятия пролетариата[10]. Он отстаивает социологизированное понятие пролетариата для конкретного анализа конкретных производственных отношений, необходимого для социологии наемных рабочих. Чтобы искать в пределах этого класса путём сложного анализа активируемые прослойки для изменения общества, применять стратегию наступления, чтобы достичь перехода к социализму.

Источник : Руди Дучке. Мале, «Сформированное общество» Маркузе и политическая практика левых здесь и повсюду. 1965. Архивное собрание Руди Дучке в Гамбургском институте Социальных исследований.

Перевод Михаила Кербикова

---

 ПРИМЕЧАНИЕ

[1] М. Вестер, член Социалистического союза немецких студентов; Т. ф. Вринг, член Социалистического союза немецких студентов; Серж Малле (1927-1973), социолог; Андре Горц (1924), социолог, философ, писатель.

[2] О. Негт (1934), немецкий социальный философ.

[3] Юрген Хабермас (1929), немецкий философ и социолог.

[4] Herbert Marcuse, Die Gesellschaftslehre des sowjetischen Marxismus, Neuwied / West-Berlin 1964.

[5] Georg Lukács, Geschichte und Klassenbewußtsein, Berlin 1923; Max Horkheimer / Theodor W. Adorno, Dialektik der Aufklärung, Amsterdam 1947; Herbert Marcuse, Der eindimensionale Mensch, Neuwied/WestBerlin 1967.

[6] Herbert Marcuse, Kultur und Gesellschaft 1, Frankfurt/Main 1965.

[7] Причем Адорно заметил: "Не только теория, а так же её отсутствие  ведёт к материальной силе, как только она охватывает массы".

[8] Г. Гроссманн (1881-1950), польско-немецкий экономист, статистик и историк; К. Мандельбаум (1904-1995) экономист; Ф. Вайль (1898-1975) представитель Франкфуртской школы, экономист и социолог. 

[9] Marianne Feuersenger (Hg.), Gibt es noch ein Proletariat? Frankfurt/Main 1962.

[10] Serge Mallet, La nouvelle classe ouvrière, Paris 19b3; dt.: ders., Die neue Arbeiterklasse, Neuwied 1972.